Аэропорт - Страница 51

В это утро, несмотря на ясный, солнечный день за окном, в просторной и высокой, точно неф собора, главной диспетчерской люди работали как всегда. Диспетчерская — огромное помещение, больше футбольного поля — была, по обыкновению, слабо освещена, чтобы яснее видны были экраны двух-трёх десятков радаров, установленных в несколько рядов и ярусов под нависающими сверху козырьками. Вошедшего прежде всего оглушал шум. Из помещения, где сосредотачиваются данные о полёте и где установлены огромные счётно-вычислительные машины, соответствующая электронная аппаратура и автоматические телетайпы, доносился непрерывный гул и стрекот машин. А над десятками диспетчеров, дающих указания самолётам, стоял непрекращающийся гул переговоров по радио на разных частотах. Шум механизмов и человеческие голоса сливались в монотонный гул, который не затихал ни на секунду, хотя его и приглушали звукопоглощающие стены и потолок.

Над аппаратурой во всю длину диспетчерской был проложен мостик для наблюдения, куда иногда приводили посетителей посмотреть, как внизу идёт работа. Отсюда, с этой высоты, диспетчерская была очень похожа на биржу. Диспетчеры редко смотрели вверх, на мостик: они привыкли ни на что не обращать внимания, чтобы не отвлекаться от работы, а поскольку лишь немногим посторонним разрешали сюда входить, диспетчеры почти никого, кроме друг друга, и не видели. Таким образом, работа в диспетчерской была не только отчаянно напряжённой, но и по-монастырски аскетической — ведь женщин сюда не брали.

В комнате, примыкавшей к диспетчерской, Кейз стащил с себя куртку и вошёл в помещение в свежей белой рубашке, которая была своего рода формой для диспетчеров. Никто не знает, почему диспетчеры работают в белых рубашках — такого правила нет, просто так заведено. Пока Кейз шёл к своему месту, несколько коллег дружелюбно пожелали ему доброго утра, и это тоже было необычно. В диспетчерской царило всегда такое напряжение, что люди лишь поспешно кивали друг другу или бросали коротко «привет», а иногда обходились и без этого.

Кейз работал в секторе Питтсбург — Балтимор. Наблюдение за сектором осуществляли трое. Кейз был диспетчером на радаре; в его обязанности входило поддерживать связь с самолётами и давать им по радио указания. Два младших диспетчера занимались сбором данных о полётах и связью с аэропортами. Старший по группе координировал деятельность всех троих. В тот день с ними работал стажёр, которого Кейз натаскивал на протяжении нескольких недель.

Вместе с Кейзом Бейкерсфелдом в помещение вошло ещё несколько человек; все они встали за теми, кого пришли сменить: нужно две-три минуты, чтобы «запомнить картинку». Так было у всех экранов по всей диспетчерской.

Став у своего сектора, позади диспетчера, которого он сменял, Кейз сразу почувствовал, как обострилось его восприятие, усилилась работа мысли. Так будет функционировать его мозг в течение ближайших восьми часов, не считая двух коротких перерывов.

Самолётов в небе, как обнаружил Кейз, было, несмотря на дневное время, довольно много, — правда, почти всюду стояла хорошая погода. На тёмной поверхности экрана ярко горело пятнадцать зелёных звёздочек, обозначавших самолёты в воздухе, или «целей», как называли их те, кто работал на радарах. Самолёт «конвейр-440» компании «Аллегени» летел на высоте восьми тысяч футов, приближаясь к Питтсбургу. За этим самолётом на разной высоте летели: ДС-8 компании «Нейшнл», «боинг-727» компании «Америкен Эйрлайнз», два частных самолёта — реактивный самолёт «лир» и «фейрчайлд Ф-27» — и ещё один самолёт компании «Нейшнл» — на сей раз турбореактивный «электра». Кейз отметил про себя, что на экране вот-вот появится ещё несколько самолётов — из других секторов, а также те, что должны взлететь с Балтиморского аэропорта. В Балтимор же летел ДС-9 — вскоре он перейдёт в зону наблюдения Балтиморского аэропорта; за ним летел самолёт компании «ТВА», потом самолёт компании «Пьемонт Эйрлайнз», потом какой-то частный самолёт, два самолёта компании «Юнайтед» и самолёт компании «Мохаук». Все они летели на положенной высоте и на достаточном удалении друг от друга, за исключением двух самолётов «Юнайтед», летевших в Балтимор: по мнению Кейза, они, пожалуй, слишком сблизились. Словно прочитав мысли Кейза, диспетчер, всё ещё сидевший у экрана, дал одному из самолётов другой обходной курс.

— Картинку запомнил, — спокойно сказал Кейз.

Диспетчер, которого он сменял, кивнул и встал с места.

Старший по группе — Перри Юнт — надел наушники и, нагнувшись над Кейзом, стал вглядываться в экран, оценивая ситуацию. Перри, высокий стройный негр, был на несколько лет младше Кейза. Голова у него работала быстро, и он обладал хорошей памятью, способной хранить уйму всевозможной информации и затем выдавать её по частям или всю сразу с точностью счётно-вычислительной машины. В трудные минуты легче дышалось, когда Перри был рядом.

Кейз уже принял три самолёта и передал несколько самолётов другим центрам, когда старший дотронулся до его плеча.

— Кейз, я сегодня контролирую две группы — вашу и соседнюю. Не вышел один человек. У тебя пока всё в порядке?

Кейз кивнул.

— Вас понял. — Он передал по радио коррекцию к курсу самолёту компании «Истерн», затем указал на стажёра Джорджа Уоллеса, опустившегося в кресло рядом с ним. — При мне Джордж — он подстрахует меня.

— О'кей.

Перри Юнт снял наушники и перешёл к соседней группе. Такого рода ситуации возникали и прежде, и всё протекало гладко. Перри Юнт и Кейз уже несколько лет работали вместе, каждый знал, что может вполне положиться на другого.